N

Тикки Шельен

Август. Больная птица

Август, божественный месяц, созрели земные плоды, виноград, баклажаны,

Август, зеленые клены наглядно сияют на плоской небесной эмали,

Лето исходит последней жарою, срываясь на грозы, скрываясь в туманы,

Душные полдни, ознобные ночи, больная птица на скомканном одеяле,

Глаза у птицы заволокло, серые с золотом глаза у птицы,

Птица дышит хрипло и тяжело, темные перья ее разметались,

Птица заглядывает в меня за миг перед тем, как начать мне сниться,

И, засыпая, берет мою руку невесомыми призрачными перстами.

Откуда ты знаешь про ангелов,

Сказать смешно,

Как любят они, что едят они, о чем грустят,

А даже если никак не любят, мне уже все равно,

Следы от ее невесомых пальцев на коже моей горят.

Осень-арахна плетет кружева, все одно — получаются липкие сети,

Северный ветер рвет черепицу с моей и так-то нетвердой крыши,

Когда-то давно мне хотелось спасти всех раненных в жопу на этой планете,

Но Бог оказался на высоте и меня не услышал.

Если бы только узнать, как можно распахнуть ее клетку, вернуть ей воздух,

Если бы только успеть отыскать для нее у аптекаря целебные зерна,

успеть, потому что золотые глаза уже тускнеют. Пока не поздно,

Вернуть ее в небо, и не умирать, и бить крылами в чертогах горних,

Оставь в покое ее, Боже мой,

Уйди и забудь.

Не лезь в чужую жизнь, Боже мой, будет только хуже.

Но когда я вспоминаю глаза ее, мне уже не уснуть,

Я вижу только глаза ее, и весь этот мир мне нафиг не нужен.

Август, божественный месяц, потоки метеоритов, летучие мыши тоже,

«Август» — само это слово застряло в горле, как пакостной крови сгусток,

Ты же не лекарь, ты шарлатан, а не врач, ты помочь ей никак не сможешь,

Откуда ты знаешь, как умирают ангелы, будь им пусто!

Нет таких трав, чтоб сорвать, заварить, растереть в меду и скормить по ложке.

Осень-арахна глядит сквозь решетку ажурной листвы золотыми глазами,

Но если я вправду увижу, как эти глаза застилает серая пленка,

Легче мне будет, если моя голова разобьется о серый камень.

Анафеме предан тот, кто не верит, что кроме земли, есть что-то еще.

Анафеме предан тот, кто скажет, что у птиц и у ангелов нет души.

Я умоляю ее — держись.

Я умоляю ее — держись.

Я целую ей полупрозрачные руки и заклинаю — дыши.

08.2006